...Я начинал путаться, пытаясь показать ей мир, из которого она брала только средства общения и передачу мусора, который мы все почему-то стали называть информацией. Она тихо терпела, принимая мой бред за баловство, старательно не замечая блеска в моих глазах, когда я постигал какую-то известную большинству истину, какую-то мелочь, которая не могла приносить никому кроме меня такой радости. А я не понимал этого и продолжал говорить о вещах, не интересных для неё. Продолжал говорить и старался показать ей эту плоскость, которая становилась для меня всё более и более реальной, становилась миром, а не его частью. Продолжал говорить, не замечая, что ей становится скучно...
...Скука. Скуки не могла быть в плоскости скоростей и мощности. Там была жизнь, потому что жизнь есть движение — движение как хаос, как порядок, как... жизнь. Она старалась объяснять себе меня, мои мысли, как проявление творческой натуры, попытки благоустроить своё жизненное пространство, в котором я начинал не только проводить время, но и зарабатывать деньги, общаться, делать, творить. А я начинал жить там. Жить без оглядки. Не понимая, как она может не видеть этого. Этого огромного мира, свободы этого мира, где можно было делать... творить... переделывать, не боясь быть неправильно понятым или отвергнутым. Этого океана...
...Он начинался сразу за тонкой гранью, которая словно хрустящий осенний ледок покрывала этот мир. Грань была отчётливо видна и ощутима. Она всегда рядом, манящая, влекущая...
...Много позже я стал понимать привлекательность этой плоскости. Пустота. Незаполненность. Вот чем манит этот мир, эта плоскость. Человек не выносит пустоты и старается заполнить, забить, затолкать туда хоть что-то. Не в состоянии заполнить его создавая, он начинает в силу заложенных природой механизмов заполнять пустоту собой. Постепенно уходя. Переходя грань. И вот тогда пустота, вакуум становиться домом. Не оттого, что здесь плохо, нет... вакуум нужно заполнить. Если не тем, что ты создал, то собой...
...Я стал легко уходить в вакуум незаполненности этого мира. Оставляя в реальной плоскости её, как маяк, свет которого всегда выведет и вытащит с любой глубины. А вакуум поистине океан. Бездонный и безграничный. Ему нет границ и пустота лишь часть. Только штрих, которым можно расписаться, но не описать. Она становилась всё дальше, по мере того, как погружался в этот мир, как начинал строить в нём что-то своё, создавать и видеть как моё детище растёт. Свет, который она несла, которым грела меня... отогревала, когда я выбирался на поверхность океана, становился всё слабее. Я ничего не давал взамен...
... И океан раздавил меня. Увлекаясь, я постепенно уходил с тёплых вод, погружаясь всё глубже и глубже, не ощущая давящей пустоты, зная, что там наверху есть она, есть свет и тепло и погружался в океан пустоты...
...Падение, уход в глубину красив. Ты словно метеор пронзаешь пустоту, несешь свет, заполняешь вакуум, становишься жизнью, которой без тебя тут никогда не было бы. Я падал, расставив руки, раскрыв навстречу невесомому ветру грудь. Набирая скорость и теряя связь с ней. С той, которая ждала и несла мне свет и тепло...
...Океан раздавил меня. Я остановился и понял, что до поверхности дыхания не хватит. Надышаться можно только живым, настоящим ветром. Пустота создаёт иллюзии, в которые мы верим, потому что создаём их сами, проецируем из себя в вакуум. Делаем живыми и реальными. Пустота манила вниз, в себя. Я рванул наверх, теряя свет, который так щедро ронял в вакуум падая вниз. Мой след таял на глазах, вакуум давил со всех сторон, не отпуская, сбивая с толку, меняя местами верх и низ и размывая, делая призрачным тонкую грань, которую с такой лёгкостью переступаешь, входя в него...
...Я вырвался. Вынырнул. Видимо вакуум отпустил меня, когда осознал, что во мне больше ничего нет — не верю в то, что смог бы вырваться сам. Я вдохнул раздирающий, реальный поток воздуха и ступил в... пустоту...
...Её не было. Её облик постепенно таял. Наверху никого не было. Мне казалось, что вакуум всё-таки сбил меня с толку и я, спутав где верх, где низ, достиг дна. Иллюзия растворилась мгновенно. Это была реальная плоскость. Ещё одна реальная плоскость вакуума. Плоскость, мир пустоты и покоя. Реальность стала плоскостью. Плоским миром, в котором нет ветра — мои лёгкие забивались табачным дымом и пылью, нет воздуха — лёгкие гоняли всю ту же обеднённую смесь, в которой уже не было жизни, нет смысла — какой толк в том, что ты делаешь, если всё это уходит в пустоту. Стало не для кого. Стало пусто...
...Я стал жить плоским миром, неким эрзац-подобием реальности. Пустота... Вакуум... Сосущее ощущение, словно вокруг тебя не хватает чего-то важного, существенного, несущего... основы. Вакуум стал поглощать меня. Я всё чаще нырял в него как в стихию, как в океан. Нырял в поисках того чувства первородного греха, которое переполняло меня рассекающего девственно-мёртвые просторы пустоты. Когда я летел вниз, словно метеор, комета, несущая жизнь в нерождённые миры, которым суждено родиться только в момент страшного удара... взрыва. Встречи со мной...
...Я падал. Падал поднимаясь всё выше в мастерстве познания пустоты. Я становился океаном, океан становился мной, поглощая меня, моё я, мой рассудок. Я перестал отогреваться там, наверху. Стал терять ощущение пространства. “Верх”, “низ” — слова становились бессмысленным звуком, лишённым смысла. Я стал привыкать к холоду. Мне стало пусто...
...Я гнал себя всё глубже, доводя до полного изнеможения страшной пустотой глубины. Загоняя себя в усталость, я находил странное тепло в вакуумном холоде океана. Крик рвался из глубины моего тела, а сознание смотрело на него спокойным сонным взглядом, оценивая смысл... Я понял, что тону всё быстрее. Вакуум стал жестким и по-настоящему холодным, жестоким океаном пустоты и покоя... Крик тонул в нём, сливаясь с неслышимым рёвом абсолютного холода... Я рвался наверх. Падал, падал, падал...
...Я тут. Успокойся, я тут...
...Волна простого, живого тепла до ломоты во всём теле захлестнула и обожгла меня. Я старался открыть глаза, но она закрывала их снова и снова ладонью, от которой исходила прохлада. Я лежал в её объятьях и плакал. Плакал, найдя выход. Трещину, сквозь которую я рвался наверх, прочь из мира, в котором сливался вакуум и реальность. И он отступил. На сей раз на самом деле, выпуская меня из плоскости придуманной мной самим. Из плоскости, которой я заменил реальность. Из плоскости, где она могла бросить меня. Из плоскости пустоты и холода. Я закрыл глаза и забылся. Она прикрыла ладонью мечущиеся под веками зрачки моих глаз. Я заснул...
... Вакуум всё ещё бушевал во мне. Он рвался наружу, сквозь тонкую грань, которую не в состоянии перейти пустота...
Комментариев нет:
Отправить комментарий